Царский сплетник и дочь тьмы - Страница 9

— Да? Странно. У Кощея тоже какие-то трудности вдруг появились. Ладно, подождем. До встречи, сплетник.

Виталий проводил Дона задумчивым взглядом; когда он исчез за поворотом, подобрал с земли свои разряженные пистолеты, сунул их за перевязь и направился в обратный путь. На душе скребли кошки. Кажется, он крупно попал. Сначала дурная выходка царя-батюшки на утреннем заседании боярской думы обломала ему тщательно продуманную операцию по вычислению «крота» в думе и дальнейшую его разработку, а потом вдруг выясняется, что главный злодей-то — царский сплетник. Он боярина во все тяжкие пуститься заставил. Вот это номер! Теперь события понесутся вскачь, а он еще не свел концы с концами. Однако надо поторопиться.

Миновав ворота, отделяющие Средний град от Верхнего, царский сплетник свернул на улицу, ведущую к трактиру. Дорога шла мимо родного дома, и он уже издалека увидел довольно солидную толпу, судя по одежде, состоящую из купцов и посыльных от иноземных послов. Толпа внимательно слушала напомаженного господина, наряженного в одежду приказчика. Как ни торопился Виталик, но встречаться с надоедливыми просителями ему не хотелось, и он свернул с прямого пути, нырнув в ближайший проулок, чтобы зайти к подворью Янки Вдовицы с тылу, но невольно затормозил, когда до него дошло, о чем вещает приказчик.

— Повторяю еще раз, господа, царский сплетник — человек занятой, а потому принять сможет не всех, а только самых достойных. Ну, а уж кто из вас самый достойный, будет решать его управляющий, — указал приказчик на важного тучного господина, перегородившего дорогу к дверям парадного входа подворья Янки Вдовицы.

Толпа намек поняла и ринулась в атаку, тряся своими кошелями.

— В очередь, господа, в очередь, — заволновался «приказчик», сообразив, что «управляющего» сейчас просто-напросто сметут к чертовой матери, оставив его с подельником без навара.

Виталик сразу узнал пушистых обормотов. Да и как их было не узнать? Кто, кроме Васьки и Жучка, мог внаглую среди бела дня проворачивать такую аферу?

За спиной Виталика кто-то деликатно кашлянул. Царский сплетник обернулся. Перед ним стоял глава купеческой гильдии, по совместительству работавший немецким послом на Руси, господин Вилли Шварцкопф.

— А ты чего не с ними? — хмыкнул юноша, кивая на толпу.

— Я умет читат межту строк, — многозначительно тряхнул первым выпуском газеты посол, — все, как ми ест тоговариватся. И потом, раз ви ест зтес, значит, там ви ест нет! А то, что ест там, — Вилли высунул свою физиономию из проулка и кивнул на Ваську с Жучком, — это ест… э-э-э… как это ви обычно говорит… развот!

— Это точно, — согласился юноша. — И кто-то скоро от меня за этот развод огребет, если, конечно, наваром не поделится. А если бы это все-таки не был развод?

— Я все претусмотрет, — успокоил Виталика Вилли. — Половина очерет — мой человек.

— Прелестно. И что же ты прочитал между строк?

— Ви ест писат зтес: «Реклама — твигател торговля!» Значит, у вас ест новый бизнес, а новый бизнес ест большие теньги. Я готов телать инвестиция. Я толко не понят, что такой ест реклама.

— Это и есть реклама. Ты прочел между строк, задумался, и другие, когда прочтут, задумаются. Вот кто лучше думает, тот и сорвет большой куш.

— Ви ест гений. Я хочу, чтобы на мой ротной Германий был такой же газет и реклам.

— Это к царю. Он в доле, так что права без его санкции пока не продаются.

— О та, та! Я знайт, что из Великий Британий пришел почтовый голуб тля английский посол, закупат патент. Но великий Германий таст болше! Много болше! Толко вот патент нигте нет! И я никак не могу понят, зачем сразу Страсбургский сут, если нет патент?

— Чего? — опешил Виталик. — Страсбургский суд?

— Я, я, Страсбургский сут. Патент нет, Страсбургский сут ест. Я не понимайт, против чего протестоват, если нет патент?

Виталик потряс головой. Это кто же сумел подсуетиться? Гордон? На него не похоже. Странно. Вообще-то мысль здравая. Шила в мешке не утаишь, и, если вовремя не запатентовать изобретение, его в конце концов стырят и будут наживаться на халяву. Однако чья же это работа? Может, Василиса? Вряд ли. Она баба грамотная. Сначала бы патентом занялась…

Тут взгляд Виталика упал на пушистых обормотов, продолжавших строить толпу, и до него дошло.

— Кажется, я знаю, чья это работа, — пробормотал он. — Ладно, Вилли, ты уж меня извини, но у меня море дел. Я, как только свои вопросы решу, свяжусь с тобой. Лады?

— О та, та, я все понимайт.

Виталик попрощался с немецким послом, проскочил проулок, зашел к подворью Янки Вдовицы с другой стороны, с разбегу перемахнул через забор и, миновав задний двор, поспешил в дом. Обычно его появление не оставалось незамеченным, но не на этот раз. Янка с Лилией увлеченно перебирали вываленные из корзины на стол травки, недавно принесенные хозяйкой подворья с базара, и не обращали на него никакого внимания.

— Нет, нет, при отеке ног это не то, — убеждала Лилия Янку. — Лучше всего помогает льняное семя.

— Да ладно!

— Точно тебе говорю, тетенька.

— Да какая я тебе тетенька!

— Прости, тетенька. Так вот, я и говорю: четыре ложки семян на две чашки воды. Если их минут десять кипятить, а потом оставить в теплом месте и дать отвару настояться, то будет самое то. Его можно даже не процеживать. Пить несколько раз в день по полчашки. Через две недели все как рукой снимет. Мы с мамой бабку Матрену завсегда так лечили и других стариков тоже.

— Надо будет попробовать. Еще что интересного расскажешь?