Царский сплетник и дочь тьмы - Страница 23

— Мы ж не знали, шо ты здесь в авторитете, — словно не слыша сплетника, продолжал жаловаться вампир. — Если бы знали, даже близко не подлетели. А заказ есть заказ.

— Чей?! — повысил голос юноша.

— Хоррроший ты мужик, — выдал патриарх, — но сказать не могу! Мне же… ик! — Вампир выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу. — …Сам понимаешь. Не, не могу. Пущай они, заразы, сами промеж собой разбираются.

— Кто сами? — продолжал давить Виталик.

— Ну, Кали и эта… это… сам понимаешь кто.

— Не понимаю.

— Слушшшай… ну ты чё такой упертый? Совсем как инквизиция. Ежели скажу, хана моему клану! Мы ведь слово дали. А вампиру нарушить слово — это смерть! Так что наше дело теперь сторона. Ну, короче, мы договорились. — Вампир начал подниматься. Его шатало. — Мы те охрану, ты нам де…

— Не договорились, — покачал головой Виталик. — Мне деньги самому нужны.

Патриарх плюхнулся обратно на сиденье и начал яростно чесать затылок.

— Тада так! — решительно сказал он. — Я тут одно заклинание клёвое знаю…

— Ну и что?

— От него кровь долго не сворачивается, — таинственно прошептал вампир. — Умный мужик один научил. Этот… как его… Хрипократ! Ваши лекари все одно ее зазря сливают, а так и нам хорошо, и тебе польза. За кровушку мы и без денег работать будем. А ежели еще с эльфами и троллями поможешь задружиться, то мы эту инквизицию порвем, как тузик тряпку. Пущай только сунется на Русь. Главное, шоб у них крестов и требников при себе не было.

— Надо же, как вы креста божьего боитесь.

— Не, мы не креста, мы инквизиции боимся, — честно признался патриарх. — Фанатики — это такая гадость! — поморщился вампир. — Их даже пить противно: обязательно стошнит. Даже отравиться можно. А мы ведь по жизни-то хорошие. У нас этот… как его… менталитет такой. Нам просто для жизни кровушка нужна.

— А обязательно человеческая?

— Не, не обязательно. Ежели просто подкрепиться, то кровь животных вполне сойдет, а вот для продолжения рода нам, как комарикам, именно человеческая кровь нужна. А тут инквизиция. Придурки! Они даже главную заповедь Господа своего не знают, а все туда же — сразу кол осиновый, костер!

— Это какую заповедь? — заинтересовался юноша.

Вампир приподнялся.

— Каждый, даже ангел падший, имеет право заслужить прощенье, если жить праведно начнет, — торжественно сказал он. — А мы праведно живем. Зазря никого не кусаем. — Патриарх опустился обратно в кресло, положил локти на стол, подпер ладонями бледную физиономию и уставился мечтательно на потолок. — Нас ведь ежели в церковь по-доброму пригласить, то мы и крест поцелуем, и водичкой святой обольемся.

— Хочешь сказать, если я тебе крест дам, то ты не испаришься?

— Если ты дашь — нет! — уверенно сказал вампир.

— Почему?

— Чтобы он подействовал, надобно фанатом быть, верить истово. А ты к древним богам относишься, — отмахнулся патриарх.

— Давай попробуем? — оживился юноша.

— Лучше не надо, — озаботился вампир. — Ты ведь дурной. Ежели крестом со всего размаху благословишь, то и без веры прибьешь.

— Значит, праведно, говоришь, живете, о прощении мечтаете? — задумчиво спросил Виталик.

— Ага, — мечтательно вздохнул патриарх.

— А скажи-ка мне, праведник, кто в деревне Подберезовка моих людей порвал? Целую деревню вырезал?

— То есть как вырезал? — выпучил глаза вампир.

— Вот так, под корень. Никого в живых не осталось.

— Да не может быть! — Патриарх так разволновался, что даже начал трезветь. — Ну, как приказано было, погоняли там людишек немножко, чуток кровушки, пользуясь случаем, пососали. Аккуратненько так, чтобы в вампиров никого не обратить. И улетели. Так, побаловались, считай.

— С царской семьей вам тоже приказано было баловаться?

— Не, — покаянно схватился за голову патриарх. — Царскую семью до дна выпить приказали. В вампиров их обратить. Мы согласились.

— Почему?

— Да ты чё, сплетник! Вампир на престоле — это же… это же…

— Такой бонус для вашего клана, — усмехнулся юноша. — Ладно, с тобой все ясно. Я подумаю над твоим предложением. Через пару дней найдешь меня, дам ответ. Но если до истечения этого срока я хоть одну вашу клыкастую рожу на горизонте увижу, пеняй на себя. Инквизиция тебе за счастье покажется.

— Шеф! Я все понял.

— Так сразу и шеф? — усмехнулся сплетник.

— Да я уже вижу, что договоримся!

Патриарх с трудом поднялся, затолкал донора в мешок и потащил его на выход.

— Вася, проводи, — крикнул Виталик, — и до утра меня больше не тревожь. Только в самом крайнем случае. — Юноша протяжно зевнул. — Завтра дел немерено. Имею я наконец право хоть раз в сутки по-человечески поспать?

11

И все же выспаться ему не дали. Солнышко за окошком, правда, было уже высоко, когда в гостевой номер ворвался Василий, но царский сплетник поспал бы еще.

— Что там у вас опять? — недовольно спросил он, поднимаясь с постели.

— Шеф, все пропало!

— Что случилось? — Виталик начал натягивать на ноги сапоги — единственное, что он скинул с себя, прежде чем, не раздеваясь, плюхнуться на кровать.

— Тикать отсюда надо!

— Опять Федот пожаловал? — Царский сплетник бросил так и не натянутый на ногу сапог, потряс головой и начал кулаками протирать себе глаза, пытаясь окончательно проснуться.

— Хуже.

— В чем дело? Толком объяснить можешь?

— Могу. Тут под утро сначала Ванька Левша пришел, первую партию Библий принес. Тридцать штук простых и одну подарочную. В типографии оставить поопасился, как узнал, что на тебя охоту объявили. Ну, мы ему не стали говорить, что ты здесь. Он Библии оставил и ушел. А потом, минут через пять, два купца приперлись. Номер заказали. С собой мешок тяжеленный притащили.